И он когда-то постучится в двери,
И та откроется сама собой...
И ты мгновенно вспомнишь и, поверив,
На миг замрёшь и встретишься с... собой...

Одновременно Эвелина, сидящая снаружи храма, прильнувшая к нему спиной в бессознательном состоянии и Эвелина, находящаяся внутри храма, подошли к его стене с разных сторон. Обе приложили ладони, словно касаясь ими сквозь стену, и та начала рассыпаться под их прикосновением, что бы дать им объединиться. На секунду девушки взглянули в глаза друг другу и тут же слились в единое целое. Теперь Эвелина ощущала себя совсем иной. Сила, внутренняя сила, которой достаточно молчать, чтобы менять пространство. Девушка чувствовала глубинный покой, исходящий из нее, соединение с Богом прорастало изнутри светом кристалла, находящегося теперь в центре сердца. И эта сила не требовала направления, ведь тогда она стала бы разрушительной. Она имела созидающее действие, только находясь в центре и распространяясь равномерно, оставаясь в молчании.
Теперь здание храма стало больше, как и холм, на котором он находился. Ставни и двери его были открыты, теплый свет, одновременно с ним прохладный голубой и Бог свободно проникали в его недра. Казалось, изменения и энергии ступали за Эвелиной по пятам, достигая определенного радиуса действия, вне которого мир обретал привычные краски и признаки. В присутствии девушки были хорошо видны фрески и драгоценное убранство храма, образа, живыми глазами следящие за ее передвижением. Икона Богородицы особо приглянулась девушке, и она подошла, чтобы прикоснуться к святыне. Подойдя поближе и сложив руки в молитвенном жесте, закрыв глаза, Эвелина почувствовала, как поток энергии струится из лика Богородицы в ее горло, и дальше в сердце, наполняя теплым светом, знанием и опытом животворящей силы молчания, результатом не физических усилий, а лишь внутренних душевных.
«Я знаю свою тень, я – целостная, - прошептала Эвелина, - и теперь важна только своя собственная данность я могу залезть на колокольню и видеть весь город, но ЭТО НЕ НУЖНО! Теперь я понимаю, что смысл только в концентрации энергии и силы… некричащей, нераспаляющейся…»
В этот момент пространство начало не то рассыпаться, не то перестраиваться, захватывая в вихрь трансформации и Эвелину и храм, а затем  и весь холм и город. Все видимое рассыпалось в одночасье, чтобы через мгновение возродиться в новом качестве. Девушка стала храмом, на этой горе, растущим на глазах и превращающимся в некий женский образ, являющимся Духом-покровителем города. Она видела теперь не просто горожан, она читала их сердца, их чаяния и страхи. Вдруг перед ней предстала фигура Ильи, сжимающего свое широкое сердце тисками страха и страдания, сгорбленного под гнетом собственных предубеждений и скорбей, потерявшего веру и забывшего себя. Теплый любящий взгляд Духа-покровителя города окутал молодого человека своей нежностью, молчаливая сила любви проникала в него медленно, но настойчиво, расправляя его напряженные плечи и рассеивая пелену перед взором. «Я желаю тебе встретиться со своей силой, - словно говорили ее глаза, - она рядом, просто не беги от нее». Он будто бы оттаивал под ее взглядом и в какой-то момент глубокий шумный вдох наполнил его легкие новой жизненной силой,  а зрение  – ясным видением. Я благословляю тебя… я благословляю тебя…» - уже в полузабытьи слышал удаляющийся голос Илья.
продолжение следует...